Отзыв на дораму 9 секунд - бесконечность

Есть такое понятие как псевдофантастика. Вроде бы и фантастическая идея есть, но целый мир на ней обычно не построить. А если даже и построишь, то он ни чем, по сути, от повседневности отличаться не будет. В данном жанре присутствует множество плохих пустых работ, за что он почитателями НФ сильно не любим. Но есть и отдельные исключения, выделяющиеся из ряда. И даже целая категория. Про изменения в ходе времени. Старый добрый мир, привычный нам день ото дня, можно изменить, посмотрев на него с новой незнакомой стороны. Нужно только остановиться на девять секунд.

Стоило ожидать, что в плане волшебства постановки ни веб-дорама, ни псевдофантастика ничего мне не дадут. Поэтому меньше всего я была готова получить от истории про фантастический фотоаппарат какое-то чудо. И было неожиданно (даже не сказать чтобы очень приятно) это самое чудо в итоге узреть. Повседневность успокаивала меня вполне банальной историей любви, жалобными судьбами персонажей и красивыми стоп-кадрами, когда перед зрителем раз за разом срабатывал затвор фотообъектива. Я воспринимала сценарий как некую игрушку, поделку на утеху вспомнившему о детских мечтах зрителю. В конце, когда ожидаемый Happy End обозначил замысел ввода в сюжет фантастики, я приняла обманку как должное: ну да, вот так и нужно было использовать волшебный фотоаппарат, для этого его и придумали. На такое авторы и рассчитывали, пожалуй. Потому что дальше мне пришлось переосмысливать все сложившиеся взгляды об истории, пересматривать отдельные сцены и пытаться представить, как герой впредь будет жить с осознанием того, что чудо уже случилось и никогда не вернётся больше в руки.

В принципе я могла бы заподозрить, что с дорамой что-то не так, с самого начала. Не было привычных подсказок от сценаристов, свойственных предсказуемому далеко наперёд корейскому агитпрому. Взгляд сразу же зацепился и за нелепые солнечные очки героя, и за наклейки с брайлем. Я, кстати, до сих пор размышляю над тем, зачем их надо было вешать на фотографии. Чтобы позже вызывать в голове воспоминания о потерянных радостях жизни? Но не проще ли было тогда их просто собрать в виде одного текста, письма самому себе в будущем? Фоном при просмотре приходили подобные мысли, застревали в голове. Думалось о выборе местности для съёмок, о неказистом образе героя, обречённого на страдания в одиночку. Мучили подсознание декорации школы, которые вроде бы рядышком – руку протяни, – но какие-то недосягаемые по сравнению со сценами на природе и настолько обыденными диалогами, что сложно не то что пересказать их, а даже просто вспомнить их смысл. И только в конце, когда до меня дошло, что я прожила вместе с героями их лучшее время, до меня дотянулся горьковато-сладкий привкус воспоминаний. О разговорах ни о чём. О прогулках под звёздами и поездках на велосипеде. О сказочных видах, которые не замечаешь из-за красоты поставленной в центр кадра девушки. Чудо было рядышком. Им нужно было просто насладиться.

Если вы после всех моих словесных излияний вдруг решите, что я несу вам весть о некой бесподобной истории любви, то это не так. Вполне банальная подростковая увлечённость друг другом. Люди, не привыкшие строить границы вокруг себя всегда и везде, безвозмездно растворяются друг в друге. Это такая любовь, которая всех окружающих призвана раздражать. Дети забывают о родителях, о нормах приличия в обществе, об условностях и обязательствах. Хотя какие там обязательства в таком возрасте! Я больше замечала недопустимость смсок и звонков на уроке, драки с одноклассниками по надуманной причине и безразличие к детским проблемам взрослых, граничащее с наивностью, чем саму любовь. Попробуйте заметить любовь, которую вы видите каждый день. Попробуйте почувствовать удовольствие от повседневных занятий, вроде приготовления бутербродов или съёмок на селфи-палку. Постарайтесь вспомнить, что такого особенного было в разглядывании летнего неба в детстве. Если вам сложно это проделать, то сценаристам, пытавшимся обратить внимание зрителя на привычные и знакомые шаблоны поведения, было ещё труднее.

Одного сценария для повседневности мало. Нужна отдача актёров. И я её получила. Сказать по правде, я решила посмотреть дораму из-за Ли Чжу-Сына. Образ вечного школьника с серьёзностью взрослого (услышанный отдельно от его вида голос вызывает совсем иные картины, чем даёт сцена) давно будоражил моё воображение. Мальчик (или всё-таки мужчина?) преподносит себя то ли с детской непосредственностью, то ли с серьёзной проработкой удачно словленной однажды роли. Я никак не могу разгадать, играет ли он себя или раскрывает себя через игру. Все эти сомнения и метания о таланте, пусть и скорее врождённом, нежели приобретённом, подстёгивали меня смотреть серию за серией дорамы про девять секунд. Принятие персонажем себя калекой на пороге страшного недуга. Отторжение прошлого на грани отказа от окружающих. Последние крохи детства, оправдываемые банальными рассуждениями о том, зачем слепому фотоаппарат. И извечный вопрос: нужна ли жалкому человеку жалость? Пожалуй, образ Кан Ючана обратил на себя львиную долю внимания меня как зрителя. За ним не видишь проблем других героев. После прохода актёра по кадру хочется замечать разбросанные то тут, то там символичные образы крыльев. Всё время кажется, что это для него живёт дорама. Для него угасают мечты о детских невинных мечтах, сопряжённых с яркими летними небесами.

А потом в какой-то момент вдруг обнаруживаешь в кадре Ю Сору. То есть она всегда присутствует там, с самого начала есть. Хмурая выскочка из Сеула с приевшимися жалобами на разрушенную мамой семью, на вынужденный выход из зоны комфорта. За первую половину дорамы я так привыкла отворачиваться от угрюмости её облика, что когда на экране появилась красавица с чудесной улыбкой, я даже не сразу поняла, кто это такая. Что-то есть в её улыбающемся лице от слова Преображение. Когда человек расцветает, задействовав минимум усилий в игре. Я чувствовала юношескую влюблённость сквозь экран. Не по страдающему взгляду или опеке героини-мученицы. Я поняла, почему герой, которым я жила первую половину экранного времени, растворился в новом образе, захватившем моё внимание после. Постановщики сюжета аккуратно подталкивали интерес к образу девушки. И когда я заглотила наживку, нарастили картинку множеством красивейших кадров любви. Это радовало. Как радует подростковая влюблённость тех, кто в ней участвует. Я говорила, что история любви главных героев подростков окружающих может только раздражать. Но зрителя не должна никогда и никак.

Есть у истории и второстепенные персонажи, которых из-за хронометража немного. Для меня они стали скорее фоном к повседневности, декорациями ещё одних шаблонов поведения, чем полноценными двигателями сюжета. Есть здесь даже ещё одна история любви. Своя мини-дорама внутри другой мини-дорамы. Возможно, сериал пытается раскрыть некие проблемы общества – их из-за особенностей менталитета мне было сложно разглядеть. Я не уверена, что вы найдёте в данной истории все те же мотивы, которые отыскала я. И посоветую-то дораму с натяжкой. Обычно пишу рецензии только на те вещи, которые хочу пересматривать. И в исключительных случаях на те, которые ни в коем случае пересматривать не буду. Не потому, что не понравилось или отвратило. А потому, что мне страшно повторить опыт чувств. Я посмотрела глубоко чувственную вещь без единого тёмного пятна. Но почему-то на душе невероятно грустно теперь.