Отзыв на дораму Хороший, плохой, долбанутый

белая вата, красная вата – не лечит солдата

Я бы выбрала эту цитату из одной пятничной песни эпиграфом к другому фильму. К «The Good, the Bad and the Ugly» Серджио Леоне. Я хотела бы о многом рассказать в этой рецензии. О жанровом кино, о спагетти-вестернах и их отличии от просто вестернов, о войне и персонажах в ней, о созидающем смысле некоторых саундтреков, о штампах и их использовании, о героях и злодеях, об искусстве цитирования, о ревизионистском направлении кинематографа. О многом. Но акцентировать внимание я буду на теме постмодерна в кино. И поэтому эпиграф совсем другому фильму.

А сейчас перейдите в каталог дорам на сайте и выберите жанр вестерна. Вы увидите всего три произведения, включая рецензируемое мною. На самом деле я бы добавила ещё четвёртое японское «Sukiyaki Western Django». И при этом ни одно из них не было бы вестерном по-настоящему. Потому что вестерн – это романтическая идеализация эпохи дикого запада в США. Самое что ни на есть жанровое кино. Тот самый канон, который в эпоху золотого века Голливуда цитировали, перенимали и выжимали досуха. И так сильно износили, что надоели им всем. В какой-то момент наступил этап, когда люди начали говорить о смерти жанра. Всегда наступает такой момент. Вестерн умер. Да здравствует вестерн!

В момент, когда кино умирает, оно вспоминает вдруг, что живёт в эпоху постмодернизма, он же просто модернизм. Никаких других культурных эпох оно, по сути, и не знает. Поэтому основа всего кино – это различные вариации постмодерна. Кино говорит само о себе и само за себя. Из этого порочного круга нет выхода. И непонятно вообще, нужен ли выход. Я как-то раньше упоминала, что очень люблю жанровое кино и всегда везде ищу его. Но что вообще означает это моё понятие жанрового кино? Заранее раскрою карты и предупрежу, что жанровое кино для меня – это созидательное направление кинематографического постмодерна. И сейчас мы поговорим о жанровом вестерне, он же спагетти-вестерн, он же истерн, он же кимчи-вестерн, он же много кто, он «The Good, The Bad, The Weird» Ким Чжи-Уна. Фильм-ревизия того самого знакового фильма долларовой трилогии Леоне, который и сам был ревизией фильмов-вестернов. Потому что как мог режиссёр-итальянец снять в Испании патриотическое американское кино со всей этой любовью к ковбоям и на почти запретную тему (тогда запретную из-за неприятия зрителем) Гражданской войны США? Никак не мог. Поэтому он взял и создал новый жанр – спагетти-вестерн. И пусть спагетти-вестерн тоже умер, но с уверенностью можно сказать, что почти всё современное сюжетное кино ссылается на Леоне так много, как только может. Начиная фоновой музыкой и заканчивая воссоздающимися из пепла жанрами вроде человеческой постапокалиптики «Безумного Макса». Ведь даже в аниме половина основополагающего канона – это всё ещё созидающий вестерн. Не знали? Тогда мы идём к вам!

Поскольку кино не понимает другой культуры кроме постмодерна, то и под постмодернистским кино понимают разные понятия. Некоторые, как и я, под ним разумеют созидательное начало искусства, когда из жанра и штампов рождаются новые жанры, направления, стили. Потому что постмодерн по сути использует определённый язык. Язык визуальных слов. А поскольку дословно цитировать само себя оно не имеет смысла, то фактически выстраивает известные языки в другом порядке, создавая новые жанры. Это и есть жанровое кино в моём понимании. Использует ли оно при этом жанровые приёмы вроде штампов или технические вроде особой работы камеры, оно всё ещё создаёт. И здесь важна личность создателя – личность режиссёра. Процесс получается настолько сложным, что достойных режиссёров жанрового кино сейчас днём с огнём не сыщешь. Родригеса путают с Тарантино от и до. Он же снимает свой мексиканский типа вестерн и снимает в нём Квентина. И Миикэ снимает свой японский типа вестерн с Тарантино в качестве актёра. Только сам Квентин всё никак не осмеливается на спагетти-вестерн, то увлекаясь более простыми и менее с его точки зрения важными жанрами, то вдруг углубляясь в классический вестерн «Джанго», где у него получается очень патриотическое кино. Которое и вестерн, и не вестерн одновременно. Потому что в жанре должны быть штампы и канонические положения. А приобретённая любовь Тарантино к многословным пустым диалогам портит всё дело. Но мы даём ему шанс, поскольку именно в 2015 году режиссёр вдруг осмеливается выпустить свой по-настоящему жанровый спагетти-фильм. Может быть и нам пристало взглянуть в сторону данного направления?

На фоне всех этих потуг оживить жанр в Корее вдруг выходит прекрасный образчик созидающего вестерна. Корея – одна из самых неблагоприятных стран для созидания вестерна. Всё дело в том, что жанру помимо идейных составляющих и канонических штампов нужен банальный рельеф пустыни. Действия в «The Good, The Bad, The Weird» происходят в Маньчжурии – историческом куске современного Китая. Все остальные штампы вроде ограбления поезда, длинных молчаливых сцен, возведённой в пафос мужественности и даже стрельбы из-под подмышки (на смену стрельбе из дырявых карманов Иствуда) – все они тоже здесь присутствуют. Но настоящее жанровое кино не смогло бы впечатлить без новых смыслов и абсолютно этнических приобретённых антуражей. Поэтому стоит заострить на них внимание.

В первую очередь это эхо войны. Узнали цитату? Конечно же, как и в фильме Балабанова, здесь война отдаётся эхом. Это у Леоне были вполне реальные взрывы артиллерийских снарядов на месте массовки. Здесь её просто слышишь, взираешь и чувствуешь. В оглядках героев на свои поступки и далеко идущие планы. Все борются за идеи. Но, как и всегда это происходит в классическом вестерне, умирают самые говорливые. Потому что война не любит трёпа. Война проносится стремительно и не прощает даже ран. Под музыку из «Убить Билла» в конце фильма нам вдруг показывают не дуэль, а войну. Настоящую: безжалостную, бесчувственную. А кульминацией служит человечность. Я люблю парадоксы. А ещё люблю кульминационную сцену из «Хорошего, Плохого, Долбанутого» за её похожесть на «Неуловимых мстителей». Это не ревизия. Но и советский истерн не мог быть ревизией, поскольку зрители не знали оригинала и им не с чем было сравнивать. В этом вся суть постмодернизма кино и его противоречий. Финальная сцена больше, чем у Леоне, является воротами к жанровому кино, тем самым мостом, который итальянец предпочёл сжечь.

Помимо очень вкусной кульминации данный фильм может похвастаться умными сценами перестрелок, где строятся головоломки с замысловатыми выходами из западни так называемых положительных персонажей. Также здесь, как и в упомянутом выше втором «Брате», хочется разобрать на цитаты многие эпизоды. Например, всю сцену диалога в ночной пустыне. А уж задающая динамику сцен кокетливо танцующая камера! Или многоугольник-противостояние, обогативший классический треугольник Леоне? Это и многое другое просто прекрасно, и хочется похвалить от души. Но всё ещё я желаю рассказать вам о постмодерне. Так что давайте о нём.

1. Нигилизм. Сие есть зло модернизма, он же постмодернизм. Вы много можете услышать, если захотите, о тёмной натуре нашей культурной эпохи. Можно для этого просто «Матрицу» заценить в очередной раз. Нигилизм отрицает божественный смысл сюжетного замысла с одной стороны. А с другой – он наделяет героев индивидуальностями. Правда есть, но у каждого она своя. Каждый по-своему видит справедливость. Несмотря на войну, несмотря на эпоху, несмотря на личность. Если у Леоне легко было понять, почему Хороший, Плохой и Злой так называются, то здесь с большой вероятностью вы запутаетесь. А не запутаетесь, так я вам не поверю. Что есть злой человек и чем он отличается от сумасшедшего? А чем от плохого или хорошего героя? Только тем фактом, сможем ли мы поставить себя на его место. Ну так в его обстоятельствах мы и не можем поставить себя ни на чьё другое место! Именно поэтому при просмотре подобного нигилистического кино мы отвергаем человеческую мораль каждый раз, когда оправдываем главных героев. А их мы оправдываем до конца. Уж поверьте мне. Ибо опять же по законам жанра: самые болтливые умирают первыми. В чём же здесь заключается справедливость? – спросите вы. В осознании правды. Если ты герой вестерна, то ты сможешь многозначительно смолчать в любой ситуации. Сможешь своими действиями, а не словами, себя признать перед зрителями. Знающий зритель всегда распознает, кто же из трёх героев является главным. Хороший, Плохой или Долбанутый. Кого выберите вы?

2. Открытое и скрытое цитирование. Цитат здесь можно понабрать так много, что в какой-то момент зритель поймает себя за обнаружением отсылок, оригиналов которых режиссёр не знал и даже не мог знать. Но зачем все они? В чём смысл теребить давно умерший жанр? Мне кажется, что это из-за птицы-феникса, что из пепла восстаёт постоянно, подобно главным канонам культуры постмодернизма. Так и жанр вестерна может в какой-нибудь момент восстать. Хотя бы под другим именем. Не зря же самые крутые режиссёры регулярно дёргают его. Они цитируют, чтобы быть цитируемыми и тем самым развивать жанр. А из цитат в данном конкретно фильме мне больше всего хотелось бы заметить отсылки на оригинал Леоне. О том, например, как гражданская война никому, по сути, не нужна. О том, как в эпоху ограбления поездов люди значили меньше, чем ничего. И как значили всё. А также о том, как можно было бы визуально красиво весь этот смрад изобразить. О том, откуда у всего приключенческого, а значит, и просто сюжетного кино растут сегодня ноги. При этом я не считаю и не могу считать, что нужно знать некие «оригиналы», чтобы оценить жанровое кино. То есть вам не нужно перед просмотром фильма Ким Чжи-Уна знакомиться с Леоне, а перед знакомством с культовым фильмом Леоне знакомиться со всей долларовой трилогией, а перед знакомством с ней знакомиться с классическим вестерном и т.д. Просто берите и смотрите хороший жанровый фильм. Ибо с моей точки зрения весь замысел постмодернистского кино заключается в возможности наслаждаться искусством. А не в его препарировании. Хотя всегда найдутся такие критики, кто не согласится со мной.

3. Переосмысление традиций. Любое постмодернистское кино пытается переосмыслить то, на что ссылается. Раньше мэтры вроде Леоне переосмысливали главные мифы и стереотипы синематографа в виде их углубления, обнажения штампов. Сейчас же время кино таково, что мы переосмысливаем сам способ их подачи. «The Good, The Bad, The Weird» не стал исключением.

  -  Молчаливость героев в вестерне разрушается главными героями в момент, когда они сталкиваются друг с другом, создавая постоянный неугасающий конфликт. Если раньше они пристально испепеляли друг друга ну очень долгими сценами крупноплановых взглядов, то сейчас мы уже слышим их реплики и комментарии. Ибо никто не уйдёт, не соприкоснувшись. Сопричастие стало важнее, чем самый главный штамп. А чтобы это не бросалось в глаза зрителю, можно сделать и всех второстепенных героев неожиданно говорливыми или молчаливыми одновременно.

  -  Всемогущество перестрелки нивелируется финальной сценой фильма. Там, где у итальянца была битва одиночек, у корейца наступит абсурд и несуразица настоящей войны. Так, чтобы смешивались в пыли и люди, и кони, и даже мотоциклы. Так, чтобы непонятно вдруг становилось, а за кого, собственно, должен болеть зритель. Так, чтобы трепетно стало не от смерти, а от жизни.

  -  Дети, которые у Леоне показывались как нечто разрушающее кадр, портящее сцену, у Ким Чжи-Уна портят уже сюжет, разворачивая его в совершенно не том направлении и меняя нашу мораль в каждом новом эпизоде. Ибо детское начало в вестерне всегда неуместно нарушало тишину. Сложно придумать более разрушающий приём, чем использование образов детей.

4. Ложность знакомых понятий. Один из самых дерзких приёмов постмодернизма. Особенно любим ценителями российской театральной бессюжетной школы. И порой даже зовётся ими декадентством в память об ушедшей эпохе начала прошлого века. В современном же поп-стиле выражается через банальное разрушение сюжета или на грани оного. Взять какой-нибудь основополагающий «кирпичик» истории и разрушить его. А потом просто подождать реакции публики. То есть насладиться непосредственно негодованием или восторгом зрителя прямо в кинозале или подле домашнего экрана вряд ли удастся, но реакция критиков может либо вознести, либо растоптать. В популярном кино этот приём чаще всего выражается в саспенсе, когда зритель бьётся над какой-нибудь загадкой всю фабулу, а в конце её неожиданная разгадка просто рушит (или даже портит?) просмотренное произведение. Здесь тоже есть саспенс. Как я уже упоминала, он в том, кто злодей, а кто герой. А ещё он в том, что же за клад такой ищут все действующие персонажи. Это ведь ещё один важный мотив постмодерна – игра в поиски сокровищ. Но лично для меня очень важной ложью прежней правды жизни в этой дораме стало смешение стилей. Смешение всего и вся. Я испытывала не те эмоции от ожидаемых мною в знакомых сценах. Я наблюдала не те костюмы, декорации и антуражи, которые готова была принять от поставленной передо мной эпохи. Но главное: я сопереживала совсем не тем персонажам, которым изначально готова была сочувствовать. И это по-настоящему здорово. За это большое спасибо.

5. Фрагментация. В произведениях подобного толка она всегда есть. И она мне вообще-то не очень нравится. Сами по себе отдельные сцены довольно круты: они выдержаны и продуманы. А вот общая связность сюжета страдает. Как и страдает общее содержание под гнётом формы. Конечно же здесь тяжело не скатиться режиссёру и не начать в какой-то момент увлечённо изображать цирк вместо пафоса. Но мне всё ещё хочется верить, что в такие моменты мне лишь мерещилась напыщенная показуха. Всё же это красивое ироническое кино, а не гротескный фарс. Ну или каждый подумал в меру своей распущенности.

Очень бы хотелось рассказать о непривычных для корейской дорамы остах. Но не даёт развернуться душе тот самый итало-американский прототип. Когда-то великий Леоне взял якобы по блату к себе в кино своего однокашника Морриконе. И создали они целое направление в музыке и в кино одновременно. Направление, из которого родился закадровый настрой и даже целый альбом создателя Blur и Gorillaz. Ну а корейцы были не столь оригинальны. Они просто почерпнули самое лучшие из истории музыки в современном вестерне. Так что знающий зритель как всегда услышит.

Этот фильм, конечно же, я советую всем. И снова повторюсь, что для его просмотра совсем не обязательно знакомиться с чем-то ещё предварительно. Но уж если он вам понравится, то, надеюсь, данное кино откроет вам дверь в страну по-настоящему здоровского жанрового кино, которое я бесконечно люблю и уважаю. Спасибо корейскому режиссёру, что он не смог пройти мимо вестерна, несмотря на все препятствия, которые могли возникнуть у него на пути. Спасибо и истории Кореи, которая смогла сравнить себя с Гражданской войной США. Хоть это и грустно.

P.S. В плане рецензий этот год, видимо, у меня пройдёт под именем Пак Мин-Ён. Правда, в этот раз я даже не смогла догадаться, кого актриса играет )