Отзыв на дораму Трупное окоченение

«Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте…»

Начнём, пожалуй, с экспозиции. В картине мы оказываемся, как родная дочка крестьянина, женившегося на злой мачехе - в лесу. То есть, без предупреждения и совершенно неготовыми.   Посреди Ничего, в день святого Никогда стоит высотка, населённая сонмом смутных личностей. Достойным пополнением коллекции становится бывший актёр-звезда кино, а теперь всего лишь наш главный герой. Не будем углубляться в сюжет, скажем лишь, что режиссёр берёт на себя очень много: весь фильм мы проведём в замкнутом пространстве многоэтажки, пытаясь вникнуть в перипетии взаимоотношений её жителей. Мира за стенами здания словно и нет – ни один персонаж не преподносится в каком бы то ни было качестве, кроме той роли, которую он выполняет в доме. Охранник – всего лишь охранник и не больше, швея - только швея. От этого с героями не возникает эмоциональной связи, и именно об этом испытании, взятом на себя режиссёром – завлечь зрителей в картину, где действуют абсолютно посторонние люди – я и говорю.

В подвешенном состоянии сюжет долго не будет, события накроют нас с первых же минут. Характер их, между прочим, явно требует добавить в теги к уже имеющимся «боевик». В смысле ужаса, мы наблюдаем славную не-хичкоковскую драматургию: на нас никто не прыгает из-за угла, не орёт в темноте. Напротив призраки дефилируют по коридорам многоэтажки гордо, сознавая свою значимость. И пугают так же – не на уровне рефлексов «вспыхнуло - дёрнулся», а экзистенциально – одним только присутствием.

Мораль в фильме тоже есть, суммировать рискнём так: «магия не спасает».  Не спасет от людей и уж точно не спасает от самого себя. Как бы ни хотелось, чтобы в решающий момент к нам на помощь ринулся могущественный волшебник (или монах, или кто он там), в клетке нашей головы мы всегда одни. И кроме призраков с лицом, завешенным  волосами, есть ещё и призраки прошлого. И бороться с ними можно только самому.

Итог: 8 из 10;

Рецепт: миску липкого риса и за просмотр, пока не наступил Rigor Mortis.