Отзыв на дораму Падам-падам... Стук их сердец

Еще одна история про Преступление и Наказание. И, несмотря на предполагаемую легкость жанра, не мельче Достоевского. Внешняя простота вовсе не повод для снисходительности. Вечный круговорот неизбежности  наказания и бессмысленности преступления. 
Крючочек за петельку: преступник расплачивается тем, что становится жертвой и, в свою очередь, кто-то становится палачом и преступником. Палачом потому, что преступников наказывать надо. Преступным палачом потому, что не по высшему повелению, а самовольно в корыстных целях взялся за эту роль. И только Любовь, та самая осмеянная, поруганная, затертая до дыр любовь,  как нить Ариадны выводит из лабиринта горя и страданий. Хрупкое, эфемерное чувство оказывается надежнее стального каната.

Нам кажется, что Ангелы и Люди обитают в разных мирах. Жанр мистики позволяет осознать, что ангелы есть и в нашей жизни. Точнее, они являются неотъемлемой ее частью. Просто человекам они видятся чудиками. Наивными мечтателями. Раздражающей помехой для трезвомыслящих почитателей реальности.

Стать ангелом так же трудно, как стать человеком. Настоящим человеком, а не существом в людской оболочке. Взлеты, падения, мучительная неизвестность, боль -  неизбежные спутники становления.

Ткань повествования многослойная, легкая и узорчатая. Своеобразный шифон. Первый слой - тюрьма со своими нравами и обычаями. Второй - невинность осужденного. Да не абы как осужденного, а полжизни проведшего за решеткой. Третий - власть имущие, которые по злому умыслу, недосмотру или искреннему заблуждению сотворили это неправедное дело. Четвертый - как все это разрулить, расхлебать, распутать. Ведь ситуация за давностью лет покрылась мхом: выросли новые люди, ушли из жизни заступники, сложились другие отношения, создались и распались семьи. Это как неразорвавшийся снаряд, поверх которого выросла березовая роща. Как его обезвредить, чтобы не лишить обитателей своего гнезда, не выгнать из привычной норки.

Опасность власти в том, что незнание не освобождает от ответственности: если ты искренне заблуждаясь наказал невиновного, то в следующей жизни придется оказаться в его шкуре. Причем без шпаргалок вроде воспоминаний о прошлом. Все с чистого листа - чистая память, новая обстановка, горе и нищета в анамнезе.

Какой ослепительно слепой бывает злоба. А в сочетании с властью - вообще запредельно слепящей. Под подозрением оказались двое, но сына судьи не получится бить смертным боем. Поэтому всю боль и разочарование страж порядка выместил на другом мальчике. Точно таком же обормоте, как и его погибший брат. В сущности, ему было все равно кто убийца - главное найти козла отпущения. Чтобы было куда пристроить свою дикую ненависть.

 Страх перед собственными ошибками лишает остатков разума. Виноваты все. По определению. Потому что я виновным быть не могу. Мой брат не может пырнуть ножом друга, поэтому выживший друг отправится за решетку. Моя жена не может проявить сострадание, поэтому буду орать на нее, пока не зайдется в смертельном приступе. Моя дочь не имеет права на любовь, поэтому буду выдавать ее за мямлю-предателя. Пусть изменяет, выносит мозг, сбегает в трудную минуту зато все-как-у-людей. А у людей, если разобраться, все хорошо лишь на витрине. А заглянешь в семейный шкаф - так там сквозь скелеты не протолкнешься.

Важно не то, в какой ситуации мы оказались. Важно то, что мы извлекли из нее. Дерзкий вспыльчивый драчун вырос в порядочного и нежного мужчину. Хоть и не по своей воле, вел спартанский образ жизни: никаких гулянок, случайных подружек, строго дозированные развлечения. Борец со злом, в своей вседозволенности, избивал людей с садистским наслаждением и полжизни провел в обществе бутылки. Все ближе скатывается к убийству. С годами все страшнее в своей очевидности правда: посадил ли ты сад и хорошо ли в нем твоим родным, близким, друзьям. Или после тебя останется выжженная земля: ни дома, ни семьи, ни молодой поросли новых поколений. По итогам прожитых лет не знаю чья жизнь оказалась успешнее. Проще - у агрессивного детектива, а вот значительнее - у его жертвы. Жертвы, которую он не готов простить. Жертвы, которой стыдно смотреть в глаза.

На самые главные вопросы  ответ можно найти только самому. Без подсказки. Без советов свыше. Без поддержки. Момент истины, когда все можно только подлецом стать нельзя. Жизнь - не самая высокая цена. Полученная ценой чужой жизни, она превращается в существование.  Как бы не пытался убежать от ответственности, снова и снова будешь возвращаться на исходную. С растерзанным сердцем, с измученной душой, с поломанными крыльями. Пока не найдешь свой, персональный свет в конце тоннеля (который, кстати,  режиссер показал буквально).

Чудеса случаются. Чудеса преображения. Преодоления. Бескорыстия. Каждый поступок, каждая мысль открывает дорогу к маленькому чуду. Когда вопреки здравому смыслу осужденный оказывается великодушнее признанных авторитетов.  Брошенный ребенок обретает семью. Одинокая нищая крикливая старуха становится главой рода.

Вранье - не самая питательная среда для счастья. Тактичные умолчания, передергивание фактов или наглая ложь делают свое дело. Создают иллюзию и позволяют добиться желаемого. Эффект быстрый, но столь же быстро проходящий. Потом начинается похмелье. Горькое. Муторное. Постыдное. Когда лгуну ради спасения живота своего приходиться все глубже нырять в...ну в это самое...которое не тонет. И чем дальше, тем меньше у него шансов глотнуть чистого воздуха.

Подлинную чистоту души невозможно замарать. Она пробивается сквозь нищету, необразованность, уголовщину. Великолепны цветы растут на навозе. Великолепные чувства преодолевают обиды и оскорбления. Парадоксально но факт: самым целомудренным оказался...уголовник с 16-летним стажем. И рядом с ним, с простаком без лоска и манер, женщина расцвела. Раскрылась в одночасье как подснежник. Все образование прежнего кавалера, все его богатство и положение в обществе не подарили ей такой возможности. Потому как под внешними приличиями мужчинки скрывалась лишь жажда удовольствий. Фраза "я не предназначен для брака" говорит только об одном - действительно не предназначен. Это не опора и не защита, а шаткая стена, которая при первых испытаниях балластом ляжет на плечи. Камни могут  хорошо отшлифованы, но надежной стеной их делает цемент верности, замешанный на уважении.

Правосудие. Не мы ли сами, своими руками делаем его неправедным. Ради спасения семьи, удовлетворения амбиций или просто потому, что не видим выхода - идем на поводу у негодяев. Становимся ступенями по которым преступник в прокурорской мантии поднимается к новым уровням власти. Допустим, мальчишке сделали поблажку. Ценой судьбы другого человека избавили от наказания. Такой себе первый этап сказки про колобок. Но безнаказанность порождает беззаконие и вот уже наш убийца стал прокурором. Защитником нищих и столпом государственного правопорядка. Только столп этот подгнивший. На новом уровне власти безнаказанный убийца крышует наркоторговлю,  десятками отпускает на волю бандитов и те продолжают нести беду в другие дома. Дальше - больше. Стоит герою пойти на очередную сделку и друг юности получит власть невиданную. Если раньше он калечил десятки и сотни жизней, то теперь счет пойдет на миллионы.

Чудо в нашей жизни. Есть ли ему место. Невольно вспоминается шварцевская "Золушка": "Мы, настоящие феи, до того впечатлительны, что стареем и молодеем так же легко, как вы, люди, краснеете и бледнеете. Горе старит нас, а радость — молодит."

То же и с ангелами-полукровками. И с полностью ангелами. И с совсем не ангелами: добрые искренние слова их окрыляют. Пусть даже крылья эти видны не всем.

Что в итоге. Жизнь как награда за смелость. Жизнь как чудо. Жизнь как драгоценная возможность дарить любовь. Добывать ее из солнечного света, из метельного снега, из смешной кепки. Творить искренне и неустанно. Без оглядки на вчера. Без страха перед завтра.