Отзыв на дораму 38-я опергруппа

the roof the roof the roof is on fire

© Bloodhound Gang

Мошенничество как лекарство против морщин выгорания.

История начинается с эмоционального выгорания одного госслужащего. Жил он по совести и по закону. Никогда не нарушал предписанных правил. Но почему-то и сам, и его семья, страдал от власти тех, у кого денег было больше, чем послушания. Как-то так вокруг него сложилось мнение в головах, что бритвой Оккама всея справедливости и благ людей служат одни лишь деньги. Либо «честный» отъём средств у тех, у кого их и так нет. Либо «нечестное» приобщение к тем, у кого их с избытком. Система выдавила законопослушного гражданина из себя, доступно объяснив, что он здесь лишний. Дни проходили за днями, повторяя друг друга в своей безысходности. Смысл жизни потерялся. И вот однажды нашёл наш герой таких же, как он, – выдавленных из общества. Только по ту сторону правды. Или это они его нашли?

Насколько невыносимо смотреть на попытки налоговиков изъять деньги законными методами, настолько же прекрасно выглядят аферы. В какой-то мере это фантастика. Все задачи мошенники решают, основываясь на необъяснимой способности читать на много ходов вперёд любые поступки своих жертв. Но принимаемые ими решения безусловно изящны. Когда зрителю кажется, что ситуация хуже некуда, вдруг оказывается, что так и было задумано изначально. Потому что так же, как злодеи отрицают необходимость применения закона к себе, основываясь на денежной морали, герои истории используют деньги, чтобы вернуть мораль к законности. В этом и есть их превосходство. Ведь если деньги правят миром, то почему бы не управлять деньгами?

Главных героев в дораме двое. Пэк Сон-Иль и Ян Чон-До. Хороший служитель закона и превосходный аферист. Когда такие противоположные персонажи сталкиваются в одной истории и вынуждены сотрудничать, можно говорить о жанре бадди-муви. Жанре, который явно возрождается сейчас в мире (особенно показательными в этом плане являются сборы последнего фильма Джеки Чана). Возможно, противоположности хорошо притягиваются друг к другу. А может, не такие уж они и разные, как кажется на первый взгляд. Жизнь потрепала мошенника Ян Чон-До не меньше, чем шефа Пэка. Разглядывая его в разных ситуациях и под разным углом, можно заметить, что внутри горит огонь пожара, подкреплённого скрытым гневом. Только говорит Чон-До о своих проблемах с убийственным спокойствием. Как солист «Bloodhound Gang» в известной песне. Крыша пылает? Да пусть весь дом сгорит!

Он обворожительный. Невозможно не влюбиться в него в минуты расчётливого составления плана. И в минуты отчаянных попыток побега – каждая, как в последний раз. Адреналин заливает меня с головой от желания, чтобы всё удалось этому смешливому мальчишке. Его обаянием проникается прожжённый жизнью служитель закона, сколько бы того не обманывали в итоге. Он привлекает на свою сторону умудрённую опытом женщину, которой есть что терять, но только не остатки авантюризма. Его обманывают подельники, а он лишь с грустью вписывает их в свои головоломки. Он обманывает подельников, чтобы наказать их то ли за трусость, то ли себя самого за нерешительность, которой и так почти не осталось. Он влюбляет в себя и влюбляется сам. Он живёт так быстро и так отчаянно, что кажется, будто жизненный след под ним выгорает. На таких людей совершенно не получается обижаться. А вам удалось?

Сценаристам всё равно показалось, что топлива для интриг маловато. И они добавили в сюжет целый праведный отряд из рассерженных на жизнь персонажей. Единственное, чем по-настоящему завлёк на свою сторону Чон-До, – это возможность наказать ненаказуемых, совершить чудо. Каждый из участников 38 опергруппы по-своему разочаровался в жизни. Здесь вам и непотушенная вовремя любовная лихорадка, и мелочность идеалов, и даже упущенное умение дружить. Мошенничество не как цель, а как средство. Разрешение экзистенциального кризиса в лёгком задорном темпе. И чтобы зритель понял и принял идею сполна, все гнетущие ситуации в дораме обязательно заканчиваются весёлой песней. Торжество справедливости облегчает горькие мысли смотрящего. Песня спасает от драмы. Ведь в чём ещё красота, я бы даже сказала мелодика мошенничества, как не в его результате?

А вот драму в истории делают вовсе не ситуации, а такие же мошенники из мира грязного бизнеса. По сути заблудившиеся в амбициях человеческие создания. Почему им не давалась правда так же легко, как героям истории? Не те цели, не те идеалы, не те ценности жизни. Как может быть правым тот, для кого закон – это право на деньги, а не обязанность перед обществом? Власти предержащие так много раз за дораму проговаривали неверные моральные принципы, что, казалось, самих себя пытались убедить в их праведности. У злодея могут быть любимые семья, дети, он может желать построить город мечты или просто обеспечить надёжность для будущих поколений. Но пока человек поступается своими обязанностями, его жизненный путь гниёт. И неважно, кто в итоге будет сидеть в тюрьме, а кто доживать старость за игрой в бадук. Все ли они заплатили по счетам, исполнив повинность перед народом? Вот что действительно важно.

Статья 38 Конституции Республики Корея гласит, что каждый должен платить налоги.

P.S. Самым главным минусом дорамы является тихая речь. Все важные беседы произносятся актёрами чуть ли ни шёпотом. На фоне этих разговоров даже шуршание надеваемого пиджака доминирует. В единственной имеющейся на данный момент полной озвучке голоса звучат ещё тише, чем получается у самих актёров. Поэтому крайне не рекомендуется смотреть сериал без субтитров где-нибудь в метро или электричке.

P.P.S. Административное устройство города Сеул стало для меня полной неожиданностью. Мэр со своей мэрией в каждом районе? Можем, умеем, практикуем.

P.P.P.S. Главный злодей не только ест вкусняшки всю дорогу, в отличие от, к примеру, того, как это было в «Сигнале» или «Деревне Ачиара». Хотя он, конечно, всё равно хорошо питается. Львиную долю экранного времени. Ну правда! Господа сценаристы, придумайте уже, пожалуйста, какой-нибудь новый признак злодеяний.

P.P.P.P.S. Очень мне понравилась центральная любовная линия. Может быть потому, что её было до нелепости мало. Столько чувств одним молчанием редко удаётся выразить даже самой сопливой мелодраме.